"Тестостерона пропионат": описание и отзывы. Допинг и стероиды Нормы тестостерона при прохождении допинг контроля

07.04.2024 | Ванная

Тестостерон принимает непосредственное участие в метаболизме мужчины и отчасти отвечает за нормальное усваивание белка (а он, в свою очередь, является тем самым «строительным материалом» для мускулатуры). Здесь все предельно просто – чем больше полового гормона, тем привлекательнее тело мужчины.

Но главное – это не общий уровень тестостерона, а процентное соотношение его «свободной» формы, не связанной с липидами.

Именно его концентрацию активно увеличивают спортсмены преимущественно через инъекции (более редкий вариант – использование специальных пластырей).

Если говорить о норме, то у всех она разная. У здорового человека свободный тестостерон в организме хранится в двух формах:

Так называемый Т-тестостерон.
Е-эпитестостерон (он является своего рода резервом и трансформируется в Т-форму «по востребованию» самого организма).

У здорового взрослого мужчины в крови пропорция Т и Е клеток составляет примерно 1 к 1. В очень редких случаях пропорция нарушается до 3,7:1, что врачами уже считается как повышенной нормой. Если же пропорция будет порядка 4:1 или выше, то это уже явный признак того, что человек искусственно и нарочно повышал уровень тестостерона при помощи фармакологии. И это – повод для его дисквалификации.

СПРАВКА! Атлетическая комиссия Невады считает нормой пропорцию до 6:1. То есть, к соревнованиям допускаются атлеты, которые лишь незначительно повышали уровень гормона.

Например, в Российской Федерации, которая использует на практике данные международной антидопинговой комиссии, пропорция выше 4 к 1 – это уже нарушение и последующая дисквалификация.

В каких случаях используется природный стимулятор?

Основное действие тестостерона – мощный анаболический и андрогенный эффект , за счет чего происходит значительное увеличение выносливости и наращивание мышечной массы.

Но при этом стимуляция этих процессов получается естественной, а не как при использовании традиционных анаболических стероидов, хоть конечный эффект получается идентичным. Как действует гормон?

Он провоцирует удерживание в организме большого количества воды и электролитов, которые прямо и приводят к увеличению объема, массы мышечных волокон.

В каких видах спорта чаще всего используется тестостерон? Практически во всех, прямо связанных с силовыми тренировками. В первую очередь тестостерон используется:

в пауэрлифтинге;
бодибилдинге стронгмене;
армспорт;
в гиревом спорте;
реже его используют тяжелые атлеты (для увеличения максимального предела силы).

ВАЖНО! «Активный» тестостерон, который способствует наращиванию мышечной массы, должен находиться непосредственно в мускулах, а не в крови. Так что естественные методы стимуляции выработки гормона малоэффективны, в сравнении с применением «химии».

В профессиональном спорте тестостерон практически не используется. Увеличение его уровня легко выявить, а вместе с этим его эффективность существенно ниже более современных анаболических стероидных препаратов. Основные потребители тестостерона – спортсмены-любители , занимающиеся пауэрлифтингом и бодибилдингом.

Применение

Теоретически, тестостерон можно использовать в дополнение в спортпите для сушки. Профит с этого есть, но при этом следует консультироваться с врачом-эндокринологом и еженедельно сдавать анализы на определение текущего уровня «свободного» тестостерона в крови.

А рекомендуемой дозировкой тестостерона (в форме готовой инъекции тестостерона энантата) для новичков считается 250 миллиграмм в форме инъекции в неделю, но не более 8 недель подряд. При этом впоследствии может потребоваться восстановительный курс приема фармакологии.

Эффективность

Главные «плюсы» в пользу тестостерона:

медленный, но стойкий эффект;
малая вероятность побочных последствий;
можно совмещать с другой спортивной «фармакологией»;
разрешается к применению и женщинами (дозировки кардинально отличаются);
после прекращения курса быстрой потери формы не происходит.
СПРАВКА! Форму можно удержать, если активно заниматься силовыми тренировками и естественным образом поднимать уровень полового гормона.

К его «минусам» можно отнести:

низкая эффективность;
первый эффект будет заметен только спустя 2-4 недели с момента первой инъекции;
на аппетит особого влияния нет (поэтому курс дополняют комплексом спортивного питания);
после окончания курса есть вероятность быстрого роста концентрации эстрогенов (женских половых гормонов, которые замедляют наращивание мышечной массы).

Итого, в применении тестостерона есть как плюсы, так и минусы. Он отлично подходит для любителей-новичков, которые желают ускорить приобретение «идеальной» фигуры. Для профессионалов – вряд ли подойдет (или только в комплексе с более агрессивными стероидами). Вероятность развития побочных эффектов минимальна, но все же рекомендуется время от времени консультироваться с лечащим врачом на этот счет.

Тестостерон
Тестостерон занимает особое место среди анаболических стероидов. Это синтетический аналог важнейшего природного стероида, мужского полового гормона, имеющий точно такую же структуру, которая была определена еще в 1935 Году. Эксперименты с тестостероном проводились в 40-е и 50-е годы, и есть основания полагать, что многие рекорды тех времен пали не без его участия. Действие тестостерона хорошо изучено. Он дает выраженный анаболический эффект, то есть увеличение мышечной массы, и воздействует на нервную систему, снимая ощущение усталости и поднимая общий тонус и настрой, "боевой дух". Это можно почувствовать уже после нескольких инъекций, содержащих, как правило, 50 миллиграммов тестостерона в виде эфира органической кислоты, например, пропионовой. Есть инъекции с очень большой дозой – до 250 мг. В последние годы появились различные таблетированные формы тестостерона с дозами от 20 до 50 мг. Пожалуй, это единственный анаболик, употребляемый накануне старта. Побочные эффекты от продолжительного применения тестостерона тоже хорошо известны – он планомерно угнетает выработку своего, эндогенного, тестостерона у мужчин. У женщин заметно грубеет голос и растут волосы на лице...

Тестостерон – такой, на первый взгляд, простой препарат – был и остается одной из самых сложных проблем в современном антидопинговом контроле. Проблема надежного определения тестостерона как допинга стояла всегда, и до конца никак и не решалась, так что без рассмотрения научных аспектов этой проблемы нам не обойтись. Природный тестостерон циркулирует в крови, интенсивно метаболизирует, превращаясь в так называемые 17-кето-метаболиты, прежде всего андростерон и его производные. Эти метаболиты выводятся с мочой, которую и отбирают для анализа на допинг. Самого тестостерона в ней очень мало. Допинговый, то есть полученный извне, тестостерон также вовлекается в интенсивный метаболизм, все перемалывающий и перемешивающий, и через непродолжительное время как бы исчезает.

Как тут доказать факт применения допинга? Ведь если регистрируются пики метаболитов нандролона или станозолола – это допинг, положительная проба, этих пиков быть не должно вообще. А вот появился пик тестостерона – каким образом здесь отличить тестостерон свой, эндогенный, от внешнего, экзогенного, то есть допингового? Ответа долго не было, так что до 1984 года тестостерон как допинг никак не определялся. Хотя и было известно, что после введения тестостерона его концентрация увеличивается, потом плавно снижается, однако эта динамика видна при лабораторном эксперименте.

При допинговом контроле имеется всего одна проба с данной концентрацией. Измерение этой одной концентрации ничего не дает, так как естественный тестостерон присутствует в моче мужчин и женщин в довольно широком диапазоне концентраций – от 10 до 100 и более нанограмм на миллилитр.

Первым стал определять тестостерон профессор Манфред Донике, основатель и директор Института биохимии спорта – так он сам называл свою всемирно известную Антидопинговую лабораторию в Кельне. Он синтезировал реагент века – MSTFA, который превращал молекулы тестостерона, анаболических стероидов и их метаболитов в удобные для анализа соединения. Затем Донике принял важное и смелое решение – измерять не концентрацию тестостерона, а отношение концентраций тестостерона (Т) и эпитестостерона (Е), его природного изомера, роль которого и происхождение в то время были совершенно неизвестны. Введение тестостерона резко изменяла отношение Т к Е. За норму отношения Т/Е была взята единица. Хотя разброс значений Т/Е был тоже велик – от 0,1 до 3,5 и даже выше, тем не менее при Т/Е > 6 можно было утверждать, что это проба положительная. Чтобы набрать статистику для такого утверждения, были проделаны тысячи анализов.

Каким-то невероятным образом Донике удалось увезти в Кельн все пробы "Б" (невскрытые контрольные пробы с мочой) с Московской олимпиады-80. По тем временам эта была уникальная коллекция биопроб от элитных спортсменов, представляющих разные виды спорта. На ее основе было проведено сравнение распределения отношений Т/Е у популяции атлетов и обычных людей, и детально отработана процедура анализа. В итоге Манфред Донике, в то время Секретарь допинговой подкомиссии МОК, вводит, со свойственной ему решимостью, эту процедуру определения тестостерона на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе в 1984 году, несмотря на сопротивление ряда ведущих специалистов, включая Дона Кетлина, директора Лос-Анджелесской Олимпийской лаборатории и основного оппонента Донике по проблеме определения тестостерона на всем протяжении их 10-летней совместной работы в МОК.

Основным аргументом оппонентов были ложноотрицательные результаты, получаемые при такой процедуре. То есть можно было применять тестостерон в достаточно эффективных дозах даже накануне старта, и при этом оставаться в пределах допустимого значения Т/Е. Это давало преимущество атлетам, у которых от природы была высокая концентрация эпитестостерона и, соответственно, низкое отношение Т/Е, на уровне 0,1–0,5. Такие значения характерны для представителей азиатских стран. Даже несколько инъекций тестостерона не позволяли им достичь значения Т/Е равного 6! Но по иронии судьбы первой жертвой новой процедуры стал японский волейболист. Он был первым (и последним) на той печальной памяти Олимпиаде в Лос-Анджелесе, где из-за бойкота наши спортсмены не участвовали. Остальные положительные пробы так и остались тайной века – из гостиничного номера, где проживал Принц Александр де Мерод, глава Медицинской комиссии МОК, были украдены все документы и протоколы отбора проб, результаты анализов которых были положительными.

Потом появились первые ложноположительные результаты, что было просто неприемлемо. В Норвегии, а потом в Австралии были обнаружены индивидуумы, у которых отношение Т/Е стабильно было в районе 7. За ними наблюдали достаточно долго – отношение оставалось неизменным. Последующие исследования в Швеции показали, что вероятность такого явления достаточно высока – один случай из 2000–3000. То есть средняя антидопинговая лаборатория могла в год давать один или два ложноположительных результата. Отметим, что в СССР тоже было как минимум двое таких уникумов с высоким природным Т/Е – один талантливый (далеко за 8 м) прыгун в длину, другой фехтовальщик. Они были совершенно несправедливо "закопаны" в конце 80-х годов.

Было решено отодвинуть границу положительных отношений Т/Е до 9, а тех, у кого было найдено отношение от 6 до 9, – наблюдать, то есть повторно и внезапно отбирать пробы. Как только отношение изменилось на несколько единиц в ту или другую сторону – проба положительная. Искусственно удержать отношение в принципе можно, принимая тестостерон с эпитестостероном в отношении 30:1 (тестостерон интенсивно метаболизирует, и только небольшая его часть выходит в неизмененном виде). Однако при этом резко изменяется концентрация самого эпитестостерона и ее отношение к концентрациям других природных стероидов. Так что выбор эпитестостерона как внутреннего биологического стандарта, сделанный Донике, был просто пророческим, его не оспаривали даже самые яростные противники метода. Но в целом процедура оставляла место для вопросов и споров.

Необходим был какой-то дополнительный метод, чтобы быть уверенным при подтверждении положительного результата на тестостерон. Финские ученые еще в 70-е годы, наблюдая бодибилдеров, постоянно употреблявших анаболические стероиды, отметили, что у них изменяется стероидный профиль: уменьшается концентрация естественных андрогенных стероидов, искажаются соотношения между андрогенными и остальными стероидами. На хроматограмме, где стероиды представлены в виде характерной последовательности пиков различной интенсивности, это искажение профиля бросается в глаза. Количественный обсчет соотношений не составлял труда, и Донике сделал ставку на изучение стероидного профиля спортсменов как источника дополнительной информации, подтверждающей применение тестостерона и других сильных анаболиков. Действительно, это работало, но имелись существенные ограничения. Во-первых, все это было применимо только для мужчин. Разброс и циклические колебания соотношений гормонов в стероидном профиле женщин не позволяли задать статистически достоверные границы между нормой и отклонением от нее. А во-вторых, выработка природных мужских гормонов могла снижаться и оставаться в подавленном состоянии в результате перетренировки, на фоне болезни или соревновательных стрессов и нагрузок. То есть изменение профиля не является специфической реакцией только на анаболики.

Но Донике упорно искал соотношения концентраций природных стероидов, наиболее чувствительных к воздействию анаболических стероидов, и верил в будущее этого подхода. В итоге его результаты анализа стероидного профиля показали, что 90 процентов победителей и призеров Сеульской олимпиады в легкой атлетике применяли анаболические стероиды. И Донике это публично озвучил! Какой тогда поднялся вой! И хотя Донике был вынужден взять свои слова обратно, но в этой цифре, мне кажется, сомневаться не приходится. Удивительно еще, что не все 100% – видимо, были такие здоровые, что их профиль ничто не могло поколебать...

Несмотря на то, что стероидный профиль так и не стал признанным оружием в борьбе с допингом, однако это ружье неожиданно стрельнуло – и не один раз. Все любители легкой атлетики помнят Катрин Краббе, выдающуюся бегунью на короткие дистанции, бриллиант в короне звезд бывшей ГДР. В 1991 году она легко обыграла всех на чемпионате мира в Токио, показав, кто станет наследницей Флоренс Гриффит-Джойнер в следующем году на Олимпийских играх в Барселоне. Естественно, перед Олимпиадой у нее неоднократно отбирали пробы в подготовительный период. И вот три пробы со сборов в Южной Африке попадают в кельнскую лабораторию – и у всех проб оказывается совершенно одинаковый стероидный профиль! Донике показал, что с точки зрения статистики такое совпадение совершенно невероятно, то есть пробы где-то подменили или как-то там намухлевали во время сдачи проб. Короче, во всех трех пробах оказалась одна и та же женская моча.

С точки зрения закона и прежде всего презумпции невиновности, этот случай ненаказуем, тем более что пробы отбирались в присутствии официально уполномоченного на такие действия представителя ИААФ, затем пару недель где-то хранились по холодильникам в отелях Африки, пока не попали в лабораторию в Кельн. То есть Краббе и оказавшейся в компании вместе с ней Грит Бройер, тоже звезде из ГДР и рекордсменки мира среди юниоров в беге на 400 м, – оправдываться было не нужно и собственно не в чем. Но Федерация легкой атлетики объединенной Германии в пылу разоблачений фармакологических допинговых программ бывшей ГДР восхотела свежей крови – и отстранила Краббе и Бройер от соревнований, поставив вопрос об их дисквалификации. Краббе подала в суд, и решение федерации, поддержанное ИААФ, было отменено. Краббе продолжила подготовку к Барселоне, но тут ей коварно нанесли удар в спину – за два месяца до Игр у нее во внесоревновательной пробе обнаружили кленбутерол – крайне спорный, со спортивной точки зрения, препарат, возможно, обладающий некоторым анаболическим эффектом, но по структуре своей никак к стероидом не относящийся и не входивший в то время в Список запрещенных препаратов. Так вот, чтобы выпутаться из этой истории, Медицинская комиссия МОК с подачи ИААФ включает кленбутерол в Список запрещенных допинговых препаратов и на этом новообретенном основании дисквалифицирует Краббе и Бройер на четыре года! Бройер отсидела и вернулась, а вот красавица Краббе судилась, занималась автогонками, открыла магазин, даже начала бегать – но вернуться не смогла. Все происшедшее с Катрин Краббе – самая неприглядная страница в истории антидопингового контроля.

В ходе последних событий, связанных с тем, что Алистар Оверим не прошёл тест на допинг, доктор Джонни Бенджамин подробно рассказал о тестостероне и о соотношении Т/Е.

Мне за последние несколько часов пришло множество вопросов по поводу тестостерона, соотношения Т/Е и других подобных вещах, поэтому сегодня я решил провести небольшой урок физиологии для всех интересующихся.

Тестостерон (Т) - это мужской гормон, который естественным образом вырабатывается в мужском организме, преимущественно в тестикулах. Эпитестостерон (Е) - это неактивная форма тестостерона, в которой он может храниться в организме или в случае надобности трансформироваться в активную форму тестостерона.

У большинства мужчин соотношение Т/Е примерно 1:1, то есть тестостерон и эпитестостерон находятся в организме мужчины примерно в раных пропорциях. В зависимости от этнических различий и времени суток это соотношение может опускаться до 0,7:1 или подниматься до 1,3:1.

По статистике у 95% мужчин это соотношение никогда не превышает 3,7:1, а у 99% максимальная норма 5:1. Именно поэтому международный антидопинговый комитет допускает максимальное соотношение 4:1 (то есть их тесты точны минимум на 95%), а атлетическая комиссия Невады допускает соотношение 6:1 (то есть если они кого-то ловят, то вероятность правильности решения минимум 99%). Главная цель, которую преследуют эти тесты - не обвинить в обмане кого-то, кто не является обманщиком. Очень-очень редко соотношение Т/Е в организме людей может быть нереально высоким, но даже в этом случае оно не превышает 6:1.

Оверим, в свою очередь, выдал просто ошеломляющие цифры, 14:1.

Тест на соотношение Т/Е применяется при выявлении употребления допинга, потому что повышение уровня тестостерона с помощью инъекций не влияет на уровень эпистестостерона. Е остается на том же уровне, а вот уровень Т повышается и, соответственно, повышается и соотношение Т/Е.

"Период полураспада" тестостерона составляет всего восемь дней. Это значит, что каждые восемь часов половина из принятого извне тестостерона вымывается из крови человека. А это значит, что если обманщик-спортсмен знает, когда его будут тестировать (например, сразу после боя), то ему не нужно быть гением, чтобы рассчитать цикл приема тестостерона настолько, чтобы к моменту тестирования соотношение Т/Е в его крови достигло нужного уровня, будь то 4:1 или 6:1. Таким образом, в одни сутки укладывается три периода полураспада, что значит, что скорее всего уже через сутки в вашей крови не останется лишнего тестостерона, на котором вас могут поймать.

В настоящее время применение тестостерона переживает свою "вторую молодость", потому что в последнее время некоторые бойцы вполне легально стали использовать тестостеронозамещающую терапию. Кроме того, этот гормон вырабатывается в организме естественным способом, в отличие от анаболических стероидов, которые по своей природе абсолютно неестественны для организма, так как они в нем не вырабатываются, и потому их применение нужно маскировать другими препаратами, чтобы пройти тест. Применение тестостерона маскировать не надо, поэтому и не нужно волноваться о том, что боец попадется на маскирующем препарате. Им просто нужно достаточно времени, чтобы тестостерон сам вышел из их организма.

Однако если вы не знаете, когда будет тест, то вы не можете спланировать время, когда нужно прекратить употребление тестостерона. Понятно, что в случае со случайными тестами такой возможности у бойца нет.

Ну вот поэтому и имеем то, что имеем.

mmajunkie.com

Перевод Станислав Харламов, mixfight.ru

Тестостерон занимает особое место среди анаболических стероидов. Это синтетический аналог важнейшего природного стероида, мужского полового гормона, имеющий точно такую же структуру. Структура тестостерона была определена еще в 1935 году. Эксперименты с ним проводились в сороковые и пятидесятые годы, и есть основания полагать, что многие рекорды тех времен пали не без его участия. Действие тестостерона хорошо изучено. Он дает выраженный анаболический эффект, то есть увеличение мышечной массы, и воздействует на нервную систему, снимая ощущение усталости и поднимая общий тонус и настрой, «боевой дух». Это можно почувствовать уже после нескольких инъекций, содержащих, как правило, 50 миллиграммов тестостерона в виде эфира органической кислоты, например, пропионовой. Есть инъекции с очень большой дозой - до 250 мг. Пожалуй, это единственный анаболик, употребляемый накануне старта. Побочные эффекты продолжительного применения тестостерона тоже хорошо известны - он планомерно угнетает выработку своего, эндогенного, тестостерона у мужчин, что приводит к разного рода проблемам после прекращения курса, например, гинекомастии. У женщин заметно грубеет голос и растут волосы на лице...

Тестостерон - такой, на первый взгляд, простой препарат - был и остается одной из самых сложных проблем в современном антидопинговом контроле. Проблема надежного определения тестостерона как допинга стояла всегда, и до конца никак и не решалась, так что без рассмотрения научных аспектов этой проблемы нам не обойтись. Природный тестостерон циркулирует в крови, интенсивно метаболизирует, превращаясь в так называемые 17-кето-метаболиты, прежде всего андростерон и его производные. Эти метаболиты выводятся с мочой, которую и отбирают для анализа на допинг. Самого тестостерона в ней очень мало. Допинговый, то есть полученный извне, тестостерон, также вовлекается в интенсивный метаболизм, все перемалывающий и перемешивающий, и через непродолжительное время как бы исчезает. Как тут доказать факт применения допинга? Ведь если регистрируются пики метаболитов нандролона или станозолола - это допинг, положительная проба, этих пиков быть не должно вообще. А вот появился пик тестостерона - здесь каким образом отличить тестостерон свой, эндогенный, от внешнего, экзогенного, то есть допингового? Ответа долго не было, так что до 1984 года тестостерон как допинг никак не определялся. Хотя и было известно, что после введения тестостерона его концентрация увеличивается, потом плавно снижается, однако эта динамика видна при лабораторном эксперименте. При допинговом контроле имеется всего одна проба с данной концентрацией. Измерение этой одной концентрации ничего не дает, так как естественный тестостерон присутствует в моче мужчин и женщин в довольно широком диапазоне концентраций - от 10 до 100 и более нанограмм на миллилитр.

Первым стал определять тестостерон профессор Манфред Донике, основатель и директор Института биохимии спорта - так он сам называл свою всемирно известную Антидопинговую лабораторию в Кельне. Он синтезировал реагент века - MSTFA, который превращал молекулы тестостерона, анаболических стероидов и их метаболитов в удобные для анализа соединения. Затем Донике принял важное и смелое решение - измерять не концентрацию тестостерона, а отношение концентраций тестостерона (Т) и эпитестостерона (Е), его природного изомера, роль которого и происхождение в то время были совершенно неизвестны. Введение тестостерона резко изменяло отношение Т к Е. За норму отношения Т/Е была взята единица. Хотя разброс значений Т/Е был тоже велик - от 0.1 до 3.5 и даже выше, тем не менее при Т/Е > 6 можно было утверждать, что это проба положительная. Чтобы набрать статистику для такого утверждения, были проделаны тысячи анализов. Каким-то невероятным образом Донике удалось увезти в Кельн все пробы «Б» (невскрытые контрольные пробы с мочой) с Московской Олимпиады-80. По тем временам эта была уникальная коллекция биопроб от элитных спортсменов, представляющих разные виды спорта. На ее основе было проведено сравнение распределения отношений Т/Е у популяции атлетов и обычных людей, и детально отработана процедура анализа. В итоге Манфред Донике, в то время Секретарь допинговой подкомиссии МОК, вводит, со свойственной ему решимостью, эту процедуру определения тестостерона на Олимпийских играх в Лос-Анжелесе в 1984 году, несмотря на сопротивление ряда ведущих специалистов, включая Дона Кетлина, директора Лос-Анжелесской Олимпийской лаборатории и основного оппонента Донике по проблеме определения тестостерона на всем протяжении их 10-летней совместной работы в МОК.

Основным аргументом оппонентов были ложноотрицательные результаты, получаемые при такой процедуре. То есть можно было применять тестостерон в достаточно эффективных дозах даже накануне старта, и при этом оставаться в пределах допустимого значения Т/Е. Это давало преимущество атлетам, у которых от природы была высокая концентрация эпитестостерона, и, соответственно, низкое отношение Т/Е, на уровне 0,1-0,5. Такие значения характерны для представителей азиатских стран. Даже несколько инъекций тестостерона не позволяли им достичь значения Т/Е, равного 6! Но по иронии судьбы первой жертвой новой процедуры стал японский волейболист. Он был первым - и последним на той печальной памяти Олимпиаде в Лос-Анжелесе, где из-за бойкота наши спортсмены не участвовали. Остальные положительные пробы так и остались тайной века - из гостиничного номера, где проживал Принц Александр де Мерод, глава Медицинской комиссии МОК, были украдены все документы и протоколы отбора проб, результаты анализов которых были положительными.

Потом появились первые ложноположительные результаты, что было просто неприемлемо. В Норвегии, а потом в Австралии были обнаружены индивидумы, у которых отношение Т/Е стабильно было в районе семи. За ними наблюдали достаточно долго - отношение оставалось неизменным. Последующие исследования в Швеции показали, что вероятность такого явления достаточно высока - один случай из 2000 - 3000. То есть средняя антидопинговая лаборатория могла в год давать один или два ложноположительных результата. Отметим, что в СССР тоже было как минимум двое таких уникумов, с высоким природным Т/Е, - один талантливый (далеко за 8 м) прыгун в длину, другой фехтовальщик. Они были совершенно несправедливо «закопаны» в конце восьмидесятых годов.

Необходим был какой-то дополнительный метод, чтобы быть уверенным при подтверждении положительного результата на тестостерон. Финские ученые еще в семидесятые годов, наблюдая бодибилдеров, постоянно употреблявших анаболические стероиды, отметили, что у них изменяется стероидный профиль: уменьшается концентрация естественных андрогенных стероидов, искажаются соотношения между андрогенными и остальными стероидами. На хроматограмме, где стероиды представлены в виде характерной последовательности пиков различной интенсивности, это искажение профиля бросается в глаза. Количественный обсчет соотношений не составлял труда, и Донике сделал ставку на изучение стероидного профиля спортсменов как источника дополнительной информации, подтверждающей применение тестостерона и других сильных анаболиков. Действительно, это работало, но имелись существенные ограничения. Во-первых, все это было применимо только для мужчин. Разброс и циклические колебания соотношений гормонов в стероидном профиле женщин не позволяли задать статистически достоверные границы между нормой и отклонением от нее. А во-вторых, выработка природных мужских гормонов могла снижаться и оставаться в подавленном состоянии в результате перетренировки, на фоне болезни или соревновательных стрессов и нагрузок. То есть изменение профиля не являлось специфической реакцией только на анаболики. Однако Донике упорно искал соотношения концентраций природных стероидов, наиболее чувствительные к воздействию анаболических стеродов, и верил в будущее этого подхода. В итоге его результаты анализа стероидного профиля показали, что 90 процентов победителей и призеров Сеульской Олимпиады в легкой атлетике применяли анаболические стероиды. И Донике это публично озвучил! Какой тогда поднялся вой! И хотя Донике был вынужден взять свои слова обратно, но в этой цифре, мне кажется, сомневаться не приходится. Удивительно еще, что не все 100% - видимо, были такие здоровые, что их профиль ничто не могло поколебать...

Несмотря на то, что стероидный профиль так и не стал признанным оружием в борьбе с допингом, это ружье неожиданно стрельнуло - и не один раз. Все любители легкой атлетики помнят Катрин Краббе, выдающуюся бегунью на короткие дистанции, бриллиант в короне звезд бывшей ГДР. В 1991 году она легко обыграла всех на Чемпионате мира в Токио, показав, кто станет наследницей Флоренс Гриффит-Джойнер в следующем году на Олимпийских играх в Барселоне. Естественно, перед Олимпиадой у нее неоднократно отбирались пробы в подготовительный период. И вот три пробы со сборов в Южной Африке попадают в кельнскую лабораторию - и у всех проб оказывается совершенно одинаковый стероидный профиль! Донике показал, что с точки зрения статистики такое совпадение совершенно невероятно, то есть пробы где-то подменили или как-то там намухлевали во время сдачи проб. Короче, во всех трех пробах оказалась одна и та же женская моча.

С точки зрения закона и прежде всего презумпции невиновности этот случай ненаказуем, тем более что пробы отбирались в присутствии официально уполномоченного на такие действия представителя ИААФ, затем пару недель где-то хранились по холодильникам в отелях Африки, пока не попали в лабораторию в Кельн. То есть Краббе и оказавшейся в компании вместе с ней Грит Бройер, тоже звезде из ГДР и рекордсменки мира среди юниоров в беге на 400 м, - оправдываться было не нужно и собственно не в чем. Но Федерация легкой атлетики объединенной Германии в пылу разоблачений фармакологических допинговых программ бывшей ГДР восхотела свежей крови - и отстранила Краббе и Бройер от соревнований, поставив вопрос об их дисквалификации. Краббе подала в суд, и решение Федерации, поддержанное ИААФ, было отменено. Краббе продолжила подготовку к Барселоне, но тут ей коварно нанесли удар в спину - за два месяца до Игр у нее во внесоревновательной пробе обнаружили кленбутерол - довольно спорный, с точки зрения тех времен, препарат, возможно, обладающий некоторым анаболическим эффектом, но по структуре своей никак к стероидом не относящийся и не входивший в то время в Список запрещенных препаратов. Так вот, чтобы выпутаться из этой истории, Медицинская комиссия МОК с подачи ИААФ включает кленбутерол в Список запрещенных допинговых препаратов и на этом новообретенном основании дисквалифицирует Краббе и Бройер на четыре года! Бройер отсидела и вернулась, а вот красавица Краббе судилась, занималась автогонками, открыла магазин, даже начала бегать - но вернуться не смогла. Все происшедшее с Катрин Крабе - самая неприглядная станица в истории антидопингового контроля.

Второй раз стероидный профиль потребовался для решения проблемы 5-альфа-дигидротестостерона. Все помнят фантастические успехи китайских бегуний в 1993 году, когда на Чемпионате мира в Штутгарте они продемонстрировали такой финиш в беге на 3000 и 10000 метров, какой мог бы украсить и забег мужчин, мастеров спорта в этом виде. Через месяц на Всекитайских играх состоялось групповое побитие мировых рекордов как в предварительных забегах, так и в финалах. В прессе шли умильные репортажи об употреблении каких-то травок, пылинок, черепахового супа и бега на утренней заре в темпе 3.20 на километр. Весь мир затих и напрягся - что-то будет дальше?.. Дальше посыпались мировые рекорды в плавании - причем все китаянки шли на допинг-контроль смеясь: у всех одинаковые лица, одинаковая мускулатура и часто совпадающие имена. Невозможно было понять, кто пришел сдавать анализ на допинг! Но всему приходит конец - и японская лаборатория накрыла китайских пловчих на Азиатских играх в Хиросиме в 1994 году! На основании изменения соотношений андростандиолов в стероидном профиле было показано, что все они употребляли дигидротестостерон - самый мощный по анаболическому действию метаболит тестостерона. В плавании был большой скандал.

В легкой атлетике все обошлось. Рекорды остались, хотя сами рекордсменки стали показывать на удивление слабые результаты. А потом опять бежать быстро, как на Олимпиаде в Атланте, или очень быстро, как у себя в Шанхае в следующем году. Это объясняется просто - и дигидро-, и сам тестостерон метаболизируют очень интенсивно, прямых методов определения нет как нет, и через самое непродолжительное время все соотношения, определяемые по стероидному профилю, приходят в норму. Так что, если исключить опасность неожиданной проверки во время тренировок, можно было готовиться на таких препаратах к главным стартам до самой последней недели без особого риска.

Тем не менее риск, то есть вероятность попасться, постоянно возрастает. Сначала, пока организм свеж и молод, а стероидный профиль в порядке, все обходится. Но сезон за сезоном применение анаболиков постепенно подавляет выработку природных стероидов, в том числе и концентрацию эпитестостерона (Е), входящего в знаменатель отношения Т/Е. К чему это ведет, можно показать с помощью простой арифметики: если после серии инъекций у «свежего» спортсмена через несколько дней соотношение концентраций будет в пределах 3-4 (концентрацию тестостерона Т = 120-150 нг/мл делим на Е = 30 нг/мл), то при снижении Е до 20 нг/мл результат деления будет 6 - 7 и выше. Это уже положительная проба. А что если Е ниже 10 нг/мл, что характерно для большинства «опытных» спортсменов? Считайте сами.

Список жертв тестостерона впечатляет. Это и Бен Джонсон, без упоминания которого не обходится ни одна статья по допингу. Он получил пожизненную дисквалификацию в 1993 году, когда в олимпийской лаборатории Монреаля у него было определено Т/Е больше 9. А свое соотношение у него колебалось в районе трех. Затем Деннис Митчелл, США, чемпион мира и олимпийских игр в эстафете 4х100 м, экс-рекордсмен мира в беге на 100 м, - был пойман в апреле 1998 года при внезапной проверке на невероятной концентрации тестостерона и природных стероидов. Это, несомненно, является следствием употребления различных стероидных «добавок» или прогормонов типа дегидроэпиандростерона, андростендионов или андростендиолов. Тем не менее Митчелл дурачил всех целый год аргументацией типа: «я много пью пива и люблю заниматься сексом, а это все поднимает уровень тестостерона». И американская федерации зимой 1999 года его оправдывает! Однако после пива и секса ему что-то не побежалось, на отборочных соревнованиях он выглядел бледно и в Сидней на Олимпиаду не отобрался. Мери Деккер-Слени, выдающаяся американская бегунья, рекордсменка на дистанциях от 800 до 10000 метров, которая еще в 1972 году в 14 лет выиграла матч гигантов СССР-США в беге не 800 метров, в 1983 году триумфально победила советских звезд в беге на 1500 и 3000 м на первом чемпионате мира в Хельсинки, потом еще упала в финале Лос-Анжелесской Олимпиады - всего и не перечислить - и в 1996 году попалась во время отбора к Олимпиаде на тестостероне, Т/Е = 9. Что тут было! За нее вступилась и представители фирмы - спонсора «Найки», и муж, и адвокаты, так что больше года шло разбирательство, привлекались разные врачи и эксперты. Но ведь за месяц до отбора Т/Е было 3! Такой скачок необъясним, точнее, объясним совершенно однозначно - это допинг. На тех же отборочных соревнованиях попалась на тестостероне и Сандра Фармер-Патрик, великая бегунья на 400 метров с барьерами. Дисквалифицировали в итоге обеих.

Следует упомянуть еще две европейские жертвы. Ута Пиппиг, Германия, выдающаяся бегунья на дистанциях от 5000 м до марафона, тоже попалась в Америке на тестостероне. Диана Модал, Великобритания, бегунья на 800 метров, долго судилась с ИААФ. Ее пробы была четко положительной, но во время контрольного анализа второй пробы «Б» отношение оказалось очень большим - 42:1! При разбирательстве оказалось, что в результате действия бактерий произошло разложение природных стероидов, и намерили непонятно что... Такое бывает, если проба хранится в тепле или на нее воздействовали солнечные лучи. За такие проколы директора антидопинговой лаборатории Лиссабона, где анализировались пробы А и Б, уволили.

Отметим, что в течение ряда лет проблему тестостерона осложняли многие пищевые добавки («супплементы»), содержавшие прогормоны - вещества, превращающиеся в организме в тестостерон. Это были андростендиолы и андростендионы, запрещенные только в октябре 2004 года, а также DHEA (дегидроэпиандростерон), избежавший запрета и широко доступный во многих странах по сей день. Их применение приводит к положительному отношению Т/Е или просто доводят концентрацию стероидов до уровня, далеко превосходящего пределы естественных вариаций. И вот лаборатория рапортует, что найден тестостерон или его высокая концентрация, как в случае Митчелла, упомянутом выше. Но спортсмен ведь тестостерон не применял, а купил в магазине и без рецепта добавки, которые продавались как витамины или белковые препараты, он ничего не знал и не ведал. Разбирательства так всех утомили, что некоторые американские ведущие федерации (НБА и американский футбол) одно время не рассматривали тестостерон как допинг вообще.

Из наших жертв тестостерона отметим двоих. Это киевлянин Александр Багач, толкатель ядра, член сборной СССР. На Кубке Европы в 1989 году наши мужчины заняли второе место и уже готовились к финалу Кубка мира. Тут обнаружилось, что у Багача положительная проба на тестостерон - и очки, добытые им в толкании ядра, снимаются. В итоге наша сборная попадает только на третье место - то есть мимо финала Кубка мира, куда выходили только две европейские команды. Вторая жертва - семиборка из Иркутска Ирина Белова. Зимой 1993 года она выиграла золото на Чемпионате мира в Торонто - и через три месяца вдруг в Федерацию легкой атлетики России приходит факс, что у нее найден тестостерон. Это был тот случай, когда концентрация эпитестостерона очень низкая - 4.5 нг/мл, и проблема заключалась именно в точном ее измерении. Но на беду Ирины все пробы из Торонто анализировались в лаборатории Монреаля, возглавляемой одной из ведущих специалистов в области антидопингового контроля профессором Кристиан Айотт. На повторном анализе было четко показано, что отношение Т/Е составляет 7. Это все, четыре года дисквалификации.

Вообще какой-то рок преследовал наших семиборок. За три года до этого другая наша выдающаяся семиборка, Лариса Никитина, первой среди европейских спортсменок набравшая 7000 очков, была дисквалифицирована на два года за амфетамин, хотя за такие стимуляторы дают три месяца. Это случилось на Играх Доброй воли в Сиэтле в августе 1990 года. Пробы с тех Игр мы делали в Олимпийской лаборатории Лос-Анжелеса. Вдруг в одной пробе американский эксперт Майк Секера находит малюсенький амфетамин - и приходит нам показать, как у него хорошо работает прибор и как все чудесно видно. Естественно, эффект от такой дозы никакой. Но объяснение таким случаям есть. Часто бывает, что на крупнейших соревнованиях кто-либо из медицинской комиссии ИААФ, наблюдающий за отбором проб, для контроля всей процедуры принимает четвертушку таблетки какого-нибудь незамысловатого препарата, и через пару часов сам сдает пробу. А потом ждет результата анализа из лаборатории. Так мы и подумали - и дали положительный амфетамин. В итоге Никитину за этот амфетамин с необъяснимой жестокостью дисквалифицировали на два года, в то время как другая прима советской легкой атлетики за эфедрин в огромной концентрации, найденный во время этих же Игр, получила стандартные три месяца - и спокойно отдыхала до конца сезона. Третья и последняя положительная проба в Сиэттле - был тестостерон у итальянского гребца. Так что вернемся к тестостерону.

Как видно из примеров, тестостерон работает от спринта до марафона, в барьерах и в ядре. Однако долговременное его употребление несколькими поколениями атлетов-мужчин выявило проблему эстрогенов, женских гормонов с ароматических кольцом. В норме у мужчин концентрация мужских гормонов значительно превышает концентрацию эстрогенов, подавляя их действие. Но эстрогены, во-первых, вырабатываются естественным путем, в том числе и у мужчин, а во-вторых, образуются при метаболизме (ароматизации) тестостерона. Таким образом синтетический тестостерон при продолжительном применении не только подавляет выработку своего тестостерона, но и вносит вклад в рост концентрации эстрогенов. После прекращения его приема эстрогены, как метаболиты, так и свои, - оказываются в большинстве и на просторе, и начинается отложение жирового слоя по женскому типу, появляется грудь! У бодибилдеров и тяжелоатлетов, где дозы запредельные, это проблема из проблем.

Здесь уже накоплен большой опыт борьбы. Во-первых, это антиэстрогены типа тамоксифена (нолвадекс), во-вторых, новая серия препаратов, блокирующих рецепторы эстрогенов: летрозол, аминоглутетимид, форместан. Они все запрещены. Последняя возможность - стимуляция выработки своего тестостерона. Для этого делают инъекции хорионического гонадотропина, однако эти инъекции тоже «ловятся», причем нижний предел опущен вплотную к физиологической норме. Сейчас много пишут о всяких снадобьях типа сапонинов, извлекаемых из растений Tribulis terrestris (земляной василек колючеголовый) - якобы в течение нескольких дней на 70% увеличивается выработка своего тестостерона. Независимые исследования этого не подтвердили. Все равно фармацевтические фирмы предлагают новые чудодейственные препараты - и наверняка скоро появятся действительно эффективные.

После Олимпийских игр в Сиднее всю полноту власти в области борьбы с допингом взяло на себя Всемирное антидопинговое агентство, сокращенно ВАДА. Лаборатории начали осваивать новый метод определения тестостерона, так называемый изотопный, основанный на том, что соотношение изотопов атомов углерода в молекуле синтетического тестостерона отличается от такового соотношения у природной молекулы. Это сложный метод, требующий больших затрат и на приобретение оборудования, и на проведение самого анализа. Он применяется в том случае, если соотношение Т/Е превышает четверку. Опыт последних лет показал, что только одна или две пробы из 100 демонстрируют изотопное соотношение, свидетельствующее о внешнем, экзогенном, происхождении тестостерона. То есть если у спортсмена соотношение Т/Е было достаточно большое, вплоть до 10, то все равно пик тестостерона представляет собой смесь своего, природного, и экзогенного тестостерона, и метод изотопного соотношения оказывается бессилен. Поэтому ВАДА требует проведения повторных внезапных анализов, и если отклонение от найденного значения Т/Е составляет более 30 процентов, то это считается допинговым нарушением и спортсмен должен быть дисквалифицирован. А удержать стабильное высокое соотношение Т/Е, если оно вызвано применением тестостерона, практически невозможно, оно скачет от 3 до 40 в течение нескольких дней.

Искусственно удержать отношение в принципе можно, принимая тестостерон с эпитестостероном в отношении 30:1, так как тестостерон интенсивно метаболизирует, и только небольшая его часть выходит в неизмененном виде. Самый известный допинговый скандал с тетрагидрогестриноном (THG) и его распространителями, калифорнийской лабораторией BALCO, возглавляемой Виктором Конте, показал, что для успешного прохождения допинг-контроля они активно применяли вместе с THG свою витаминно-минеральную добавку ZMA, гормон роста, эритропоэтин (EPO) и тестостерон, но не просто так, а в смеси с эпитестостероном в пропорции 1 к 20. И не в виде самопальных инъекций, за что в США можно угодить в тюрьму, а в виде лосьона для втирания в кожу после душа. Это все работало и не ловилось, позволяло готовить рекордсменов мира и в спринте, и в беге на 1500 метров, пока один недовольный тренер не сдал всю компанию Американскому антидопинговому агентству.

В ближайшее время проблема тестостерона останется. Спортсмены его применяли, применяют и будут применять. Даже распространение так называемого пептидного допинга: рекомбинантного гормона роста и его инсулиноподобных факторов роста - не приводит к отказу от тестостерона, а наоборот, судя по отзывам в интернете любителей анаболиков, требует его применения в комбинации с ними. Тестостерон, в отличие от большинства анаболических стероидов, избежал включения в Список сильнодействующих веществ, составленный Постоянно действующим комитетом по контролю наркотиков (ПККН), так что его хранение и транспортировка не подпадают под действие репрессивных механизмов. И, наконец, крупнейшие, но одновременно полуподпольные производители тестостерона постепенно переходят на использование сырья естественного происхождения, что основательно затруднит применение методов измерения изотопного соотношения при выявлении допинговых нарушений.

СПОРТСМЕНЫ – ВАМПИРЫ

Выполнил: Абдухов З.М.

Тренер-преподаватель

25.05.2016 г.

Тарко-Сале, 2016 г.

Считается, что эра допинга началась в 1935 году – с созданием инъекционного тестостерона. Тестостерон – мужской гормон, который отвечает за физическую силу и выносливость. Его прописывали нацистские врачи своим солдатам, чтобы те становились более сильными и агрессивными. Из армии он быстро перекочевал на спортивные дорожки.

С ним связывают оглушительную победу сборной Германии в общем зачете на берлинской Олимпиаде 1936 года. В 40-е спортсмены начали использовать стероиды – грубо говоря, тестостерон в легко усвояемой организмом форме. На них сразу подсели тяжелоатлеты и спортсмены других силовых видов спорта: стероиды отлично стимулируют рост мышечной ткани и увеличивают работоспособность.

А в 1955 году физиолог Джон Циглер специально для сборной США по тяжелой атлетике разработал препарат дианабол – синтетический тестостерон с повышенными анаболическими свойствами. Его применение увеличивало синтез белка и помогало мышцам быстрее восстанавливаться после тяжелых тренировок. И стоил он относительно дешево, что привело к его массовому распространению. Тренеры ставили на столы целые салатницы, заполненные дианаболом, и спортсмены уплетали его горстями, заедая хлебом. Такая трапеза получила название «завтрак чемпиона».

Интересно, что женщины тоже не отказывались от «накачки» с помощью стероидов и отличились в этом опять же представители, точнее, представительницы Германии, из восточной ее части. Первый их триумф произошел на соревнованиях по плаванию на Олимпиаде 1976 года, когда мужеподобные спортсменки из ГДР заняли практически весь пьедестал почета.

Когда журналисты стали обращать внимание на их странные брутальные фигуры и басовитые голоса, немки отвечали, что они приехали на соревнования не песни петь. Через четыре года в Москве на Олимпиаде громили всех юные, но очень мощные представительницы ГДР. Тогда уже практически ни у кого не было сомнений в причинах такого превосходства, но понятно, что в Советском Союзе результаты дружественной сборной по плаванию оспорить было сложно.

Спустя несколько лет некоторые из олимпийских триумфаторов стали мужчинами в прямом смысле слова, не сумев преодолеть гормональную трансформацию.

СПОРТСМЕНЫ – ВАМПИРЫ

В последние десятилетия в спорте получил широкое распространение так называемый кровяной допинг. Установлено, что забор у спортсмена собственной крови с ее последующим введением в организм или инъекция донорской крови через три-четыре недели приводит к увеличению максимального потребления кислорода (другими словами – работоспособности) на 8-10%.

Повышение уровня гемоглобина и улучшение транспорта кислорода под влиянием такого кровяного допинга способствует существенному повышению выносливости. Особенно высока результативность кровяного допинга в лыжных гонках, беге на длинные дистанции.

Успех велогонщиков США, которым переливалась донорская кровь, на Играх Олимпиады в Лос-Анджелесе в значительной степени был обусловлен применением этого способа стимуляции выносливости. В настоящее время достаточно хорошо отработана методика применения кровяного допинга.

Специалисты считают, что использование донорской крови связано с определенным риском. Не исключаются случаи возникновения инфекционных заболеваний. Избежать этих отрицательных влияний позволяет забор, хранение и последующее введение спортсмену собственной крови (аутогемотрансфузия), что широко используется в спортивной практике.

На протяжении ряда лет этот метод был практически легальным средством повышения работоспособности спортсменов – и многие спортивные победы и рекорды были результатом применения кровяного допинга. После введения в 1987 году МОК запрета на применение кровяного допинга эта проблема стоит особенно остро, поскольку надежного способа его обнаружения не разработано.

Попытки выявить применение кровяного допинга по излишне высокому уровню гемоглобина к успеху не привели, так как высокие значения гемоглобина могут быть обусловлены генетическими особенностями организма спортсмена, методами тренировки, подготовкой в условиях высокогорья. Некоторые другие предлагаемые способы не были признаны достаточно

эффективными. Ситуация обостряется еще и тем, что в спорте получили распространение официально разрешенные в медицине гормональные средства, способствующие повышению гемоглобина и применяемые при лечении анемии.

В частности, в качестве такого средства особое распространение получил эритропоэтин (ЭПО), с которого мы и начинали наш обзор. Более десяти лет (80-90-е годы) эритропоэтин для многих спортсменов стал эффективным средством повышения результатов. В то время многочисленные рекорды и яркие победы на Олимпийских играх и чемпионатах мира были добыты именно благодаря использованию ЭПО.

Признание эритропоэтина допингом и запрет на его применение в 2000 году проблемы не сняли – появились препараты аналогичного действия, не запрещенные МОК. В частности, на смену ЭПО пришел аналогичный ему по характеру действия и еще более эффективный препарат – дарбепоэтин, появившийся в 2001 году на американском рынке и молниеносно проникший в спорт высших достижений.

Массовое применение дарбепоэтина на XIX зимних Олимпийских играх-2002 в Солт-Лейк-Сити повлекло за собой серию скандалов и дисквалификации. Следует отметить, что эритропоэтин и дарбепоэтин как синтетические препараты, стимулирующие повышение кислородной емкости крови, более опасны для здоровья спортсменов по сравнению с вполне физиологичной процедурой аутогемотрансфузии. В данном случае, как и во многих других, нетрудно увидеть обратный желаемому эффект запрета: стали широко применяться химические препараты с аналогичным эффектом, но опасные для здоровья.

Все в бесконечной безумной гонке продолжает развиваться по спирали – запрещаются более «естественные» способы достижения сверхрезультатов, к ним на смену идут искусственные аналоги. Как только разрабатываются методики обнаружения допинга, создаются новые препараты, которые «маскируют» употребление стимуляторов. И так без конца.

Правда, в последнее время заговорили о новом поколении допинга, который может сломать всю существующую систему «борьбы и единства противоположностей», то есть войну спортсменов и антидопинговых служб. Речь идет о генетическом допинге. Если в ближайшее время ученые научатся манипулировать с генами, отвечающими за определенные спортивные способности, выявить нечестных спортсменов станет практически нереальным. Хотя как знать. Ведь какое-то время назад казалось, что доблестные блюстители допинговой чистоты стремительно теряют позиции и не способны играть на равных с мощнейшей фарминдустрией, которая стоит за спортом больших достижений.

Но сейчас некоторый паритет восстановлен. А раз так, нельзя исключать, что антидопинговая война продолжится в будущем и успех здесь никому не может быть гарантирован.